Эстония станет семнадцати стран, где в обращении будет евро с 1 января следующего года. Маленькая прибалтийское государство достаточно уверенно выполнила все требования и имеет самые низкие долги в еврозоне. Аналитики говорят, что на фоне кризиса, в котором очутилось евро, странно видеть страну, которая присоединяется к единой валюте ЕС.
Профессор-экономист, ректор Соломонова университета Александр Розенфельд рассказал Би-би-си, что эстонская крона и так уже была привязана к евро, поэтому сейчас для обывателя мало что изменится, кроме дизайна купюры.
Каждый пользователь может купить средства для нанопластики волос самостоятельно. Для этого нужно всего лишь зайти в профессиональный магазин косметики для парикмахеров или приобрести товар в интернет-магазине.
Купить средства для нанопластики волос вы можете тут http://brazil-prof.com.
Би-би-си: Есть ли во вступлении Эстонии в еврозону элемент политического решения, идет ли речь только об экономике?
Александр Розенфельд: Я не вижу никакого политического подтекста в этом решении. Мы привыкли на постсоветском пространстве, что у нас решения принимаются верхушкой, но ведь есть понятие автоматических стабилизаторов экономики. Что касается вступления в еврозону, то эти требования были сформулированы много лет назад, за их выполнением строго следят, и несколько стран тоже добивались этого вступления, но не смогли. А Эстония выполнила все требования, на мой взгляд, это большое достижение — и для народа, и для инвестиционной привлекательности страны, это шаг вперед. Трудности будут, но есть и надежды.
Би-би-си: Когда принимается сравнительно небольшое экономика, такая как эстонская, имеет ли это определенное значение? Для самой еврозоны, с психологической точки зрения, возможно, легче принять в свои ряды такую страну, в которой даже если бы возникли серьезные финансовые трудности, то пакет спасения стабилизации для такой страны был бы теоретически гораздо меньшим. А значит, и доступнее для европейского центрального банка и для отдельных стран, которые становятся донорами во времена таких кризисов?
«Переход на евро значительно уменьшает пространство для маневров, вы представьте себе: вы печатный станок, а потом вдруг не имеете. Переход в зону евро — это признак уверенности страны в том, что она имеет будущее «
Александр Розенфельд: Действительно, такие рассуждения, я думаю, есть. Сейчас в ЕС тяжелый период, но это имеет и некоторое демонстративное значение. Европа идет своим путем, она стабилизируется, консолидируется: Эстония выполнила требования — она должна быть членом еврозоны. Действительно, может, пакет мер по помощи и для Польши был более весомым, т.е. размер имеет значение, но не решающее.
Би-Би-Си: По вашему мнению, тенденция продвижения стран к еврозоне становится неким обязательным и необратимым элементом новейшей политики и экономики Европы? Потому, например, Дания, если бы ее оценить по критерию соответствия евро, выполнила все требования, но она при этом не хочет присоединяться, ей дорога своя крона?
Александр Розенфельд: Дело не в кроне действительности, и не в традиции. Переход на евро значительно уменьшает пространство для маневров, вы представьте себе: вы печатный станок, а потом вдруг не имеете. Переход в зону евро — это признак уверенности страны в том, что она имеет будущее, что она не будет иметь таких тупиковых ситуаций, когда нужно начать печатать свою валюту.
Би-би-си: Но с другой стороны, это момент политический, когда правительство значительно теряет свою автономию и независимость, в том числе экономическую.
Александр Розенфельд: Это управленческий фактор, у национального правительства поле для управления значительно уменьшается, поэтому надо иметь определенную решительность плюс поддержку населения.
Би-би-си: Тенденция в тех странах, которые стали членами еврозоны, подтверждает, что цены растут. Так в чем тогда преимущество для рядового человека, кроме того, что она может уехать из Эстонии на другую сторону Европы в Португалию и не стоять в обменных пунктах, меняя валюту?
Александр Розенфельд: Это немаловажно, кроме того эстонская крона была тесно привязана к евро и раньше, за исключением дизайна купюр для обывателя мало что изменилось. Фактически, это уже евро и было. А вот добровольное сокращение собственных полномочий — это уже жест, это уже поступок.